С 1 марта 2026 года начинает функционировать федеральный регистр лиц с отдельными заболеваниями (постановление Правительства РФ № 822 от 31 мая 2025 года), в который будут включаться сведения о пациентах с рядом определённых заболеваний и состояний, в том числе психическими расстройствами и расстройствами поведения.
Цели создания регистра благие и заключаются в учёте заболеваемости, анализе эффективности медицинской помощи, планировании ресурсов и льготного лекарственного обеспечения.
Таким образом, в данный реестр попадут все пациенты с психическими расстройствами, требующими диспансерного наблюдения. Планируется, что в реестр будут включаться данные от медицинских организаций, Минздрава, ФОМС, Социального фонда и региональных органов здравоохранения.
Что такое реестр?
Это Единая государственная информационная система здравоохранения (ЕГИСЗ), в которой записи ведутся в электронном виде. Помимо диагноза, в реестр будут внесены способ выявления болезни, факты постановки на диспансерный учёт, все госпитализации и их исходы.
Отдельно для психических заболеваний планируется отмечать наличие у пациента опасных симптомов, которые могут привести к преступлению, а также назначаемые препараты, вынесенные судом принудительные меры лечения и сведения о психосоциальной реабилитации.
Деликатность момента заключается в том, что доступ к информации получат, помимо медицинских организаций, также МВД (Министерство внутренних дел). При этом часть персонифицированных данных будет доступна в виде обезличенной статистики для Росздравнадзора и Росстата.
Таким образом, данное действие формирует очевидное противоречие между общественным интересом и правами пациента.
Что в первую очередь волнует граждан в отношении данного нововведения?
1. Юридические ограничения прав. К слову, в России уже практикуются ограничения, применительно к подобной категории граждан, например: отказ в выдаче водительского удостоверения или лицензии на оружие, невозможность занимать некоторые должности (в силовых структурах, на транспорте и др.), отказ в усыновлении и др. Люди знают об этом, и потому остерегаются нововведения.
2. Предвзятость. В реестре будут содержаться судебные решения о принудительном лечении, что, с одной стороны, облегчит идентификацию потенциально опасных лиц, а с другой — может привести к стигматизации человека в глазах следствия и суда, которые, по определению, могут относиться к ситуации более предвзято. Ведь человеческий фактор никто не отменял.
3. Трудоустройство и госуслуги. По данному вопросу со стороны работодателя могут возникнуть препятствия как для «неблагонадёжного» гражданина. Благодаря обмену информацией между ведомствами, например, банки могут задержать или приостановить выдачу кредита на основании данных из медицинской страховки, в которую, вероятно, будет включено упоминание о «деликатном моменте» заёмщика.
4. Вопрос дискриминации. Различные международные конвенции, например, Конвенция ООН, ратифицированная Российской Федерацией, охватывают и психические расстройства. Если же список станет доступен широкому кругу ведомств, гражданин вряд ли сможет избежать в социальном обществе дискриминации по признаку психического здоровья.
5. Важнейший вопрос — стигматизация и предрассудки. Информация о существовании некоего списка, ограничивающего права и находящегося под контролем силовых ведомств, приведёт к отчуждённому отношению социума к данной категории граждан.
Призрак чеховской «Палаты № 6» станет очевидным и вызовет у людей максимальное избегание лечения. Даже при прогрессировании болезни человек и его семья будут прилагать все усилия, чтобы избежать профильных лечебных учреждений. Ведь теперь это ложится «чёрным пятном» не только на репутацию личности, но и на весь род.
6. Социальная изоляция. Одно дело, когда человек заболел, посетил клинику, пролечился и вышел. Совсем другое — когда человек попадает под контроль регистра, оказывается «на карандаше» у ведомственного чиновника и получает ряд фатальных ограничений, то есть по определению отрицается госуслугами и заклеймён официальным негативным статусом.
Очевидно, что его окружение будет испытывать особые чувства и насторожённость по отношению к данной личности, самое безобидное из которых — пессимизация общения. Однако не исключаются буллинг, давление, травля, игнорирование. В подобных условиях не исключён переход человека в маргинальный статус.
7. Социальные заблуждения и истерия. Обычные граждане — потребители услуг, несмотря на достаточно серьёзную информативность и активность медиа-пространства, продолжают оставаться невежественными во многих вопросах. Особенно это касается узких дисциплин, таких как психиатрия, психотерапия и психология, между которыми часто отсутствует понимание различий.
Таким образом, уже сейчас можно встретить публикации, пугающие посещением психолога. Ведь каждого, кто обратится к психологу, занесут в «страшный» реестр со всеми вытекающими последствиями. Подобное однозначно приведёт не только к пессимизации самой психиатрической услуги, но и к стигматизации и стагнации, которая затрагивает психологическую отрасль, находящуюся в определённой обособленности. И это при острой нехватке психологов: в школах, в производственном секторе, в бизнесе, а также для реабилитации участников СВО.
8. Правовая защита конфиденциальности. При достаточно серьёзном подходе к защите информации и персональных данных никто не может гарантировать отсутствие утечки данных. Любая база данных, особенно в динамическом режиме и при перекрёстном ведомственном использовании, остаётся уязвимой. Даже благородная попытка обезличить данные вряд ли приведёт к положительному результату, ведь рано или поздно «тайное становится явным».
Выводы: запуск и реализация системы регистра с ментальными расстройствами — невероятно беспрецедентное явление в российской психиатрии. Однозначно, данный нормативный шаг приведёт к перекосу баланса между интересами и правами личности. Очевидно, что подобное решение усилит стигматизацию психических заболеваний и страх перед терапией, в том числе и в смежных направлениях. В качестве возможных решений по стабилизации можно назвать:
— перевод части данных в обезличенный формат для максимальной защиты пациента;
— разграничение доступа к конфиденциальным данным с ограниченным допуском ведомств и только в критических случаях;
— техническую организацию максимальной защиты от утечки данных;
— просвещение, социальную рекламу и позиционирование услуг, выходящих за рамки психиатрических услуг;
— просвещение и детальное разъяснение особенностей и нюансов психиатрических услуг в рамках антистигматизационных мероприятий.
Хочется надеяться, что нас минует чаша разочарования от принятых улучшений. Всем доброго здоровья!
Авт. практикующий психолог, проректор по учебной работе Института консалтинга и управления, Алёна Зотова